С первого же взгляда ребята определили, что Майда вовсе не из "Интернационаля". Они сидели на даче, подобно потерпевшим кораблекрушение на необитаемом острове, освещенные пламенем свечки и ощущая, как она мало дает света. Ночной карьер казался загадочным, каждый угол навевал неуверенность. Они были наедине с незнакомой фигуркой, которая пришла незнамо откуда, и некому было им посоветовать, что делать.
Если не приглядываться, то создавалось впечатление, что на Майде ничего не было. Однако то, что обволакивало ее тело, не было голой кожей. Каролю Чутке показалось, что это все же скорее одежда, хоть и непривычная для нас как материалом, так и его покроем, по стилю или моде, а уж о показе такой одежды по телевизору не могло быть и речи.
Если бы последующие события сложились иначе, то безусловно, если бы в начале нового учебного года учитель вызвал к доске Лойзу Воженилека в Чабове или Кароля Чутку в школе в Бубенчах, и попросил описать одноклассникам свои впечатления от встречи с Майдой, то рассказ на тему "Описание Майды звучит" они начали как-нибудь так:
"Она была очень маленькая, прямо карлица, и на ней было надето нечто, что напоминало облегающий костюм, как у водолазов, что ловят рыбу в фильме в "Безмолвном мире или четверо на Моане". А еще ее костюм напоминал трикотажное белье, но не нитяной, как у Купечковой Марии, или как у футбольных игроков, но как будто сделанное из металла. И даже не из листового металла, так как листовой металл не настолько гибкий, как резина и не такой гладкий. Её костюм был такой же гладкий как кожа на щеке"
На одежде Майды полностью отсутствовали швы. Портной, который его сшил, должен был быть мастером своего дела, костюм обтягивал всё тело, как раковина, на которой была всего лишь одна складка, изредка костюм открывал поры, которые расширялись на мгновение и отчетливо просматривались, затем через некоторое время закрывались и казалось, что поверхность скафандра опять гладкая, матовая, мягкая на ощупь и без единого дефекта
Что касается рукавов и материала на бедрах и икрах, костюм был стёганый как джинсы, а между швов мелкими слезинками были протканы стеклянные гвоздики, размером с зернышки риса, замечательные тем, что в одно время были осязаемыми, а в другое – нет. В будущем о них еще пойдет речь, ко всему прочему они излучали мягкий свет, то зеленоватый как огонек светлячка, то красный как отблеск глаз хищного зверя, то голубой, подобно мерцанию месяца в сумеречном снегу. Не было только желтого свечения.
Цвет самого костюма вряд ли можно было определить. Можно назвать его серебристым, такого цвета бывают некоторые автомашины-хамелеоны, которые одновременно могут переливаться голубоватым, зеленоватым и красным цветом. Это свойство металла было где-то под его поверхностью. Изменение цвета вообще было свойством, которое поначалу вызывало у всякого интерес к Майде. Здесь у огня, когда показала себя впервые в отблеске костра, ее лицо было бледным и прозрачным как воск. Сейчас казалось загорелым, будто только что приехала с моря. У ручья у нее был взгляд без выражения и безжизненные, будто стеклянные, очи. Однако, теперь блестели как глаза маленькой девочки, которая в первый раз приблизилась к загорающейся рождественской ёлке.
Кароль Чутка и Лойза Воженилек сидели вместе на ящике, спина к спине. С того момента, когда вместе с Майдой отошли от лагерного костра и вошли на дачу, они ощущали себя в центре неизвестной игры. Кароль Чутка особо не церемонился со странным малышом, пока были в лесу, да и потом, когда нёс под мышкой пакет с одеялом, а Майда скользила наподобие лыжника. Однако, как только вошли внутрь, его обуял безотчетный страх.
Лойза у костра предложил: Пойдемте внутрь решим что делать. Очевидно, ему было любопытно, как малыш выглядит при освещении. Он не верил Каролю, что это его случайная знакомая, с которой он встретился у ручья, он подозревал здесь какое-то надувательство, подозревал в розыгрыше детей с фермы и думал про себя, кто из них мог бы так себя загримировать. Однако, когда они вошли в комнату и зажгли свечу, он выложил свои подозрения.
Хотя каждый из компании фермеров готов был на все, чтобы разыграть ребят, было бы сумасшествием вырядиться в таком стиле и обезобразить свое лицом подобным образом, скорячиться до Майдиного роста - при самом большом желании это не мог сделать ни один из них.
Тишина в комнате затягивалась, было слышно потрескивание догорающего костра и Кароль Чутка обменивался с Лойзой Воженилеком тычками локтем и красноречивыми взглядами, которые могли означать только: надо что-то делать...!
Майда между тем осматривала дачу. Нельзя было сказать, что обстановка на даче была идеальной. Она напоминала скорее заброшенную лачугу для старателей времен Золотой Лихорадки на диком западе или же жилище охотников за соболиным мехом в далеких полях Камчатки. Здесь было все только самое необходимое, а может быть и не только. Дача в первую очередь представляла собой штаб общества Черные дрозды (сокращенно КОС от слова космонавты, но фермеры называли их Черными Дроздами.) Но штабом она служила в светлое время суток, а в эту ночь, в сущности, дача впервые обрела статус прибежища для ночлега.
Возможно, поэтому здесь не хватало обычных принадлежностей нормального дома, зато на стенах висели собранные из одинаковых деревянных частей, трофеи, зовущие пуститься в великие приключения. Корабль времен средневековья, с перилами натянутых ниточек и парусами, материалом для которых стали старые носовые платки. Модели самых быстрых самолетов мира, склеенные и покрытые серебряной краской. Космические ракеты всех типов, сделанные по фотографиям реальных космических кораблей, и другие, которые могла смоделировать лишь яркая мальчишеская фантазия. Пара раковин и два козьих колокольчика дополняли внутреннее обустройство дачи.
Майда прохаживалась вдоль стен, внимательно осматривая одну вещь за другой, её глаза теперь блестели подобно объективу кинокамеры на съемках, задерживаясь на каждом предмете отдельно, в настоящее время она исследовала рангоут"Дети Колумба", беговое парусное судно, сооруженное сорванцом по типу Тома Сойера.
Кароль Чутка и Лойза Воженилек ни на мгновение не отрывали от нее глаз. Когда видели, как увлечнно она разглядывает произведение мальчишки Лойза Воженилек ткнул локтем Кароля Чутку и склонился к его уху:
"Мы должны что-то сделать"! шепнул.
"Но что"? спросил шепотом Кароль Чутка.
Лойза посмотрел на него выразительно и несколько раз пожал плечами. Потом ещё раз осторожно прошептал: "Ты, как и я, чувствуешь, что она издалека. Ёксель-моксель, что нам делать?"
"Майда"? позвал едва слышно Кароль Чутка и голос ему изменил.
"Майда"? повторил он.
"Можно называть тебя Майдой?" спросил он снова.
Ему не ответили, так как она была занята тем, что рассматривала украшение, сделанное из корней дерева, представленных двумя десятками отростков различной длины и толщины, такими, что впору было плести лапти, которых хватило бы, чтобы обуть около двух десятков пар ног. Некоторые корешки были переплетены, как девичьи косички.
"Ты не хочешь присесть с нами?" закинул удочку Кароль.
Про себя он подумал, что можно сесть друг напротив друга: они с Лойзой вдвоём на ящик, а она за столик. Так ведь было бы удобней разговаривать, нежели, когда Майда постоянно марширует по комнате. Пришлось прилично подождать, прежде чем раздался ответ. Потом она сухо и очевидно неохотно ответила, продемонстрировала отсутствие интереса к предложенному занятию:
"Я разглядываю".
Её движения были плавными, медленными. У столика они прекратились. На нём, разложенная на бумаге лежала картошка, приготовленная к сегодняшнему ужину, ножик Лойзы и полбуханки хлеба. Лойза Воженилек даже от костра принес ветку с нанизанной наполовину обжаренной картофелиной. Она уже остыла. Лойза от возбуждения даже забыл поесть.
"Провалиться мне сквозь землю", шептал Лойза, "эта девчонка смотрит как сова"
Глаза Майды, однако, в настоящий момент напоминали прозрачные линзы. Стеклянная пуговичка, которая имелась на костюме сбоку, там где проходил шов, светилась, как будто подавала сигнал. Лойзе даже показалось, что у нее на плечах вздулись два бугорка, которых раньше видно не было. Словно под прилегающим к телу трико были спрятаны сливы или там появились шишки
"Я иду домой", беззвучно произнес Лойза, чтобы Майда не могла услышать.
Лойза не был трусом, он первым из всех вызвался провести ночь в карьере. Возможно, то было больше неприятное ощущение, нежели страх, но в обществе Майды он чувствовал себя нехорошо. Кароль успокаивал себя тем, что он провел с малышом достаточно времени там, у ручья, почему бы Майде не поговорить также и теперь.
Он встал, подошел к ней и взял ее руку в свою, как хватают малыша, сошедшего с тротуара на дорогу, подвел ее к ящику, который Лойза приставил к столику. "Так, пойдем, а то мы так и спать не ляжем", сказал, повторяя слова его бабушки.
Майда пошла. Молча, склонив голову. Создавалось впечатление, что если бы её не вели под руку, то она бы рухнула наземь, расквасив нос. Когда ей указали на ящик у столика и легонько подтолкнули к месту, она села и подняла голову.
Ее тут же заинтересовала картошка. Она брала одну за другой картофелины и обстоятельно разглядывала бумагу с тщательностью ювелира осторожно инспектирующего драгоценное ожерелье, в котором затесались фальшивые жемчужины.
"Хочешь картошку?" быстро спросил Кароль, заметив ее интерес.
Она промолчала, продолжая дальше своё расследование, то рассматривая картошку на расстоянии вытянутой руки, то приближая ее вплотную к глазам, щупала ее, и делала то же самое со вторым, третьим экземпляром и так далее.
"Мы тебя угостим, хочешь?" добавил Лойза Воженилек.
Как только он это произнес, его оставило то неприятное ощущение, которое держалось, когда в комнате была тишина и малыш ходил от стены к стене, и всё разглядывал.
"У вас их достаточно", смакуя каждое слово произнес громкий голос.
Никакого интересе к еде. Хотя продолжала просматривать картофелины, как будто вместо глаз у нее был микроскоп. На время ее оставили в покое. Ребята наклонились друг к другу и Лойза Воженилек шепнул:
"Ну начинай уже, Кароль"!
"Что начинать"? спросил Кароль, якобы не понимая, о чем речь.
"Если есть... ? Если нету... ? Нет..."! и показал пальцем верх, но незаметно, чтобы не привлекать внимание ребенка.
Майда все перебирала картошку словно к ней в руки попали драгоценности царицы Клеопатры.
"Ты мне сказала, что ты - космонавт", начал Кароль Чутка.
"Я космонавт, ты космонавт", - произнесла девочка, даже не оторвавшись от ужина.
"Но я не космонавт чистой пробы, я говорил это просто так", - признался снова Кароль Чутка."У нас такая команда. Мы играем в ракету".
"Я – космонавт", -сказала она снова и приблизила одну из картофелин вплотную к левому глазу.
"Так откуда ты прилетела, если называешься космонавтом"? спросил прямо Кароль Чутка.
"Гурун", ответила Майда.
"Это в Америке"? поинтересовался снова.
"Гурун"
"И где находится Гурун?"
"В другом эпицентре постсекундарной парагалактики Михулан".
Ребята переглянулись. Лойза Воженилек повел плечами.
"Михулан, это может быть где-нибудь в Америке", едва слышно произнес Кароль
"Космонавты все такие маленькие"?
"В Америке такие маломерки не живут", сказал решительно Лойза Воженилек."Я однажды смотрел фильм в кинотеатре, так там американец был одного роста с нашими-чешскими жителями".
"А где у тебя ракета"? сказал Карел Чутка.
"Точно, у тебя должна быть ракета"!
"Она вышла из строя и упала"!
"Если бы она упала, так от тебя осталась бы лепешка! Тогда бы ты не картошку разглядывала, а считала бы шишки на теле. Подожди, сейчас я у нее кое-что спрошу", оживился Лойза Воженилек:
"А что, на Гуруне нет картошки, что ты ее так тщательно изучаешь всё время"?
"Картошки", повторила она.
"Да нет, вот то, что ты сейчас в руке держишь"!
"Нету", ответила решительно.
"Рад узнать, что есть место, где не видели картофеля. Наверное, единственное в своем роде".
"Разве..."! начал было Карел.
"Разве вообще есть такое место Гурун на свете", докончил Лойза Воженилек, оба мальчика смотрели в замешательстве, каждый из них обдумывал гипотезу за гипотезой, догадка следовала за догадкой, мальчишеская фантазия работала на полную мощность.
Если бы это был настоящий космонавт, то об этом уже стало известно, новость получила бы распространение на телевидении и попала бы в газеты. Когда кого - либо запускают в космос, так все ученые следят за этим событием. Никакой это не космонавт – просто явился в дождевике, надетом прямо на тело, хотя никакого дождя и не было.
"Кароль", сказал Лойза Воженилек. "Та заря вечером..."!
"Думаешь, что могла бы быть Majda...? Друг, ведь это самое меньшее – в десяти километрах отсюда, как бы она так быстро дошла"?
"Не иначе как на машине".
"Где бы она его взяла? Это произошло где - то на горе. Туда не ходят такси. И все равно не успела бы так быстро добраться".
"И потом она бы поехала куда-нибудь в город или на почту, чтобы позвонить и сообщить, что уже здесь на месте и что она жива".
"Я встретил ее в ручье. Ну и шуму там было из-за брызгов".
"Настоящий космонавт не смог бы топать по ручью и брызгаться как маленький хулиган, без мозгов в голове"!
"Что если у них там нет воды"? сказал Кароль.
"Да брось ты, где может не быть воды"?
"Наверняка у них нет воды и картошки, поэтому её всё так и удивляет, раз даже едва говорит, а только и делает, что разглядывает. Кто – в здравом уме будет гладить картошку? Даже если он из Австралии"!
"И она не от фермеров"! заключил Лойза.
"Определенно нет, таких ненормальных надо поискать".
"Я ее сейчас еще поспрашиваю".
Лойза встал и церемонно вытянулся перед Майдой. Откланялся как оратор и вынул руки из карманов.
"Послушай", сказал он". Мы тебе всё-таки не верим. Это факт, что ты странно одета и выглядишь не как все, и если ты нам всё не расскажешь, что да как, то придется вести тебя к нам домой и уж там ты как миленькая всё выложишь. Так что обманывать нас не стоит, понимаешь"!
"Так, а теперь рассказывай"! сказал сурово Кароль Чутка.
В первый раз за долгое время она на них взглянула. На ее лице не отразилось никакого страха, что удивило ребят. Несмотря на их строгий тон, девочка даже не дрогнула.
"Гурун", сказала она снова.
"Что это - Гурун"? спросил Кароль Чутка.
"Другой эпицентр постсекундарной парагалактики..".
"Знаю, Михулан", остановил её мальчик." Однако, так ты нам можешь наговорить, что угодно. Мы тебя все равно не поймем".
"Это в Америке"?
"Нет", ответила.
"В Африке"?
"Нет", прозвучал ответ и показалось, что девочка забавляется.
"Значит в Австралии", сказал Лойза Воженилек, а про себя прикинул, что осталось в запасе только три части света.
"Угадываешь", прокомментировала фигурка.
"Угадываю", откликнулся он и показалось, что они вместе играют в игру, приличную, однако нудный, как когда у кого-нибудь из них день рождения, и на стол ставится торт со свечками и вокруг сидят родители.
"Ну Европа-точно нет, а то бы мы знали, значит остается только Азия или Антарктида.
"А вот и нет"! сказала Майда, её глаза горели как у кошки в ночи.
"Тогда сдаюсь, потому что других вариантов нет"
"Здесь вариантов нет", сказала уверенно.
"Где здесь"?
"На Земле".
"Может ты хочешь нам сказать, что Гурун..."?
"это", сказала она.
"Звезда"? спросил Лойза и сглотнул, так как у него в одно мгновение пересохло в горле.
"Звезда", сказала Майда.
"Планета?" спросил Кароль Чутка.
"Планета", услышал он в ответ.
"В космосе, там высоко, посередине..."? для большей уверенности спросил Лойза Воженилек.
"Другой эпицентр постсекундарной парагалактики"
"Ну, паны инженеры, это же самая настоящая сенсация..."! вскрикнул Кароль Чутка, потому, что наконец поверил в то, что до поры до времени только предчувствовал и не хотел сам себе признаваться, так как было слишком невероятным.
Не нашли ничего более подходящего, как начать безумно плясать перед столь важной гостьей. Вместо того, чтобы выпытывать дальше, что у них есть на планете и как к ней найти дорогу, но для этого требовалось много времени.
Значит, теперь они являются представителями человечества. Что-то вроде "лиц всех народов", президенты президентов, потому что именно они сейчас торжественно принимают гостью из другого мира на даче в Космоломе Файка, на пятидесятом градусе пяти минутах и двадцати секундах северной широты и четырнадцати градусах двадцати пяти минутах и двадцати двух секундах восточной долготы по Гринвичу, значит в неполных пятидесяти метрах от избы Хникович, в паре километров от перекрёстка до Струхаржовских Каменоломен.
Не успели прийти в себя, как дипломатия, которая возможно была у них в крови, сделал свое дело и Кароль встал перед ящиком, на котором сидела Майда, все еще с охапкой картошки в руках.
"Уважаемая девушка Майда"! начал он торжественно, но Лойза Воженилек прервал обращение:
"Девчонка это и ко всему прочему маленькая"!
"Уважаемая Майда", - поправился Кароль". Мы рады приветствовать тебя от имени всей страны в лице мальчиков общества команды "Черные дрозды", ибо это их дача", он выдержал паузу как в театре", а также в лице фермеров, которые являются нашими неприятелями, и которых, я думаю, ты как-нибудь встретишь...", он замолчал, взглянул на Лойзу, "так как здесь в данный момент никого другого нет, то тебя встречаю я, Кароль Чутка, ученик пятого "Б" класса средней девятилетней школы в Праге-в Бубенчах, временно отправившийся на каникулы к бабушке, а от местных властей – Алоиз Воженилек, встань, ученик четвертого "Б", ты ходишь в четвертый "Б", Лойза?"
"После каникул пойду в пятый", сказал Лойза обиженно.
"А я в шестой, но в настоящее время какой класс-неважно, так как сейчас у нас каникулы. А в класс ходишь ты, Майда?"
"Не знаю", сказала малышка, а они между тем рассудили, что она вообще еще не ходит в школу, потому что маленькая.
Притом их возмущала явная безответственность родителей Майды, разрешивших ребенку так спокойно улететь в космос, когда она не умела ни читать, ни писать, не могла даже отправить им открытку, и не имела базового представления о жизни, раз ничего не знала о картошке.
Желудок давал о себе знать. Лойза взял прут с печеным картофелем, отломил ломоть хлеба и приступил к ужину. Только теперь, когда тайна была раскрыта, он мог глотать.
Кароль Чутка фантазировал, как будут развиваться события дальше. Уже сейчас он понимал, что определенно станет знаменитым. Возможно когда - нибудь в честь двух мужественных учеников на площади в Чабове построят памятник, а Парк Отель Интернациональ в следующем сезоне переименуют в Космоотель Чутка. После каникул они бы с Лойзой могли бы зайти в школу, правда, только за тем, чтобы принять поздравления от учителей и родителей, и выслушать похвалу от директора за проявленный героизм, а потом проехаться, увенчанные славой, по всем школам республики, делиться признанием с Лойзой, чтобы каждый получил причитающуюся ему долю славы, а детям будет рассказывать, как было дело в тот вечер в Космоломе Файка, как Кароль обнаружил, да, в прямом смысле слова обнаружил и выследил в русле ручья гостью с планеты Гурун. Будет рассказывать, почему бы и не рассказать, а взамен просить, чтобы у него был аттестат с отличием. Кое-что в обмен на кое-что.
"Уважаемая делегация", начал снова Кароль, напоминая себе, что надо говорить высокопарно, и хотел предложить Майде дальнейшую программу действий.
"Не корчь из себя идиота, прошу тебя"! прикрикнул на него Лойза". Ты разговариваешь, как будто из цирка пришел..."!
"Принцессам и принцам, а также Его Превосходительству полагается сказать речь", объяснил оратор.
"Так это в сказках, потому что нигде больше они и не появляются".
"А чтобы ты сказал космонавту, если бы он так внезапно появился"?
"Не космонавт, а маленькая девчонка"!
Кароль Чутка признал, что в этом замечании есть доля правды и продолжал уже менее торжественно:
"Послушай, Майда, мы тебя должны показать людям, потому что это очень замечательное событие для всего мира- ты первая девушка, которая попала на наш земной шар оттуда - свыше".
"Никто не прилетал до меня"? спросила Майда.
"Как ты считаешь, Лойза"?
"Я так думаю, что мы первые", сказал Лойза самоуверенно.
"И поэтому надо будет придать тебе соответствующий вид", сказал Кароль Чутка деловым тоном.
"Ты что такое говоришь"! прикрикнуть на него Лойза.
"Платье тебе приобрести. Девчачий наряд. Потому что в таком виде по улице не пройдешься…"
"Безусловно, твой костюм самый что ни на есть инопланетный, однако…"
"Просто, у нас на тебя стали бы кричать, что разгуливаешь по улице голая! Это оттого, что у людей не понимают".
"Некоторые совсем ничего не понимают", прибавил Лойза, вспомнив учительницу чешского языка.
"Лойза, но где мы можем что-нибудь достать подходящее?" спросил Кароль.
"У нас дома нет ничего для женщины", сказал Лойза уверенно.
"У нас есть лишь бабушка", сказал Кароль.
"Все равно тебе бы не подошла ее одежда, как я знаю", сказал Лойза.
"А что если купить"?
"Все закрыто"!
"Качена уже тоже спит".
"Бабушка не спит".
"Бабушкины наряды не подойдут".
"Так можно перешить их. Немножко. Принесем сюда на дачу и перешьем как надо. Майда, ты умеешь шить?"
"Нисколечко", ответила она.
"Значит, перешьем сами. Давайте, пойдем к бабушке, скажем, что вещи нужны кому-то из взрослых, потому что если возьмем без спросу, то потом нам за это здорово попадет".
"Хорошо бы узнать, она прилетела в гости к нам или к взрослым?"
"Так спроси её сам"!
"Майда, ты сюда прилетела к нам"?
"Буду у вас".
"Вот это да, паны инженеры, вот это новость. То-то будут фермеры глазеть"!
"Пойдем, Майда, с нами. Наша бабушка еще не спит"
"Что есть бабушка"? спросила Майда.
"Увидишь! Как-нибудь ее разыграем. Как-нибудь...", многозначительно повторил Кароль Чутка.
Он отправились в дорогу.