Автобус был светло-голубого цвета с белыми полосками по бокам, с открытым верхом, и из него открывался прекрасный вид во все стороны. Он ехал довольно бесшумно, слегка покачиваясь. В водительском кресле сидел улыбающийся загорелый парень, который все время оборачивался назад, ему было любопытно, чем занимается Майда, а еще он хотел убедиться, что в салоне все в порядке. Когда он замечал что-нибудь красивое или интересное, то сразу на это показывал. Как только автобус двинулся в путь, он нажал кнопочку рядом с рулем, и из-под кресел зазвучала музыка с радио.
В каждом ряду было три кресла. Сразу за шофером уселись Майда, Кароль Чутка и Лойза Воженилек. В другом ряду удобно разместились Томаш Яначек, Слав Криспин и Честа Потучек. В последнем ряду центральное место заняла Качена Михалкова, которая хотела посидеть здесь, так как в этом месте больше всего качало, а по обе стороны от нее – два рыцаря – Ирка Михалек и Дедич Прохазка. Секретарь Прокоп также хотел сесть с ними, но остался в гостинице, так как для него не нашлось места.
Автомашина скользила по покрытой асфальтом горной вершине, ветер ослабил жар палящего солнца, внизу зеленел луг, а вверху виднелись ледяные шапки горных вершин с голубоватым отблеском. Все бесились, смеялись, показывали друг другу красивые виды, а на поворотах визжали и толкали друг друга. Честмир Потучек и Качена Михалкова развернули бумажный пакет с ланчем, такие пакетики лежали у каждого сидения. Всякий раз, когда у Майды вырастал на плече бугорок, радио прекращало играть, но после того как вещание прекращалось, музыка возобновлялась.
Девочке с другой планеты больше всего нравились мощные заносы на поворотах. Но она вовсе не боялась, даже когда от резкого торможения шины начинали скрипеть как сирена. И вдруг ни с того ни с сего, все как один, забывшись в великолепной поездке, воскликнули: «Сейчас будет два часа!»
У нее не было часов, ей они были не нужны, и все же она назвала время с необыкновенной точностью. Через пару секунд из радиодинамиков раздался сигнал точного времени.
С минуту ребята переговаривались, потом потребовали, чтобы водитель остановился. Небольшой автобус заехал на лесную дорогу и остановился на вырубке. Шофёр предполагал, что ребята собираются прогуляться и поэтому был изумлен, когда к нему подошел Кароль Чутка в роли секретаря и Дедич Прохазка в качестве представителя от фермеров.
«Пан водитель», начал Дедич Прохазка. «Мы должны быть на ферме кроликов, мы сейчас туда сбегаем и дадим им поесть».
«Кролика ни в коем случае нельзя оставлять голодным даже на минутку», прибавил к речи Кароль Чутка.
«У вас свой бизнес»? удивился водитель.
«Ферма», поправил его Ирка Михалек. «Она называется фермой кроликов, от слова кролик, а не король».
«Так что мы подумали, может Вы смогли бы здесь нас подождать, а мы туда сбегаем, покормим и обратно вернемся».
Шофёр все время смотрел только на Майду. Пока он ехал, у него не было возможности разглядеть её как следует. Он выслушал обеспокоенных представителей и затем выдвинул встречное предложение:
«Знаете что, никто нам не сказал, куда мы должны ехать. Вы - гости, а я водитель. Отвезу вас, куда захотите. Хоть на вашу ферму».
Все заняли места в креслах. Ветер развевал им волосы, автобус развернулся, на пересечении дорог шофер просигналил, а звук разнесся по окрестностям подобно торжественной фанфаре, а затем вновь заскользил в гору.
Автобус не смог подъехать прямо к ферме. Полевая дорога, которая туда вела, была полностью размыта, и к тому же слишком узкой для такого современного средства передвижения. Он остановился по другую сторону Великого океана, лишь в паре шагов от грядок с салатом. Мальчики всю дорогу придумывали, как устроить, чтобы водитель с автобусом уехал, и они остались наедине с Майдой. Но никому ничего не приходило в голову, никто не осмеливался что-то предложить. Майда, однако, как будто могла читать их мысли. Она устроила все сама.
«Я здесь немного побуду», сказала она. «Потом я приду за вами в карьер. Идите прямо в карьер, как накормите кролика!»
«Майдо, автобус... !» шепнуть Екатерина Михалкова, и скосила глаза в сторону водителя.
«Знаю», сказала Майда решительно.
Они неохотно отошли.
Неизвестно, что задумала Майда. Он ведь дала обещание, что вместе с ними поглядит мир, а сейчас осталась у автобуса. Дедич Прохазка, однако, вспомнил, как кролик не захотел есть, когда она давала ему салат. Может, ей не нравятся животные, раз у них на планете таких нет.
Дети ушли. Майда вела себя дипломатично. Она поблагодарила шофёра за прекрасную поездку и решительным тоном сообщила, что он может вернуться обратно в гостиницу.
Там его, безусловно, ждет следующая группа туристов. Она останется с детьми на улице. «Надолго»? спросил он.
«К ужину мы вернемся. Пусть наготовят как можно больше. Дети будут голодны».
«Вечером собираются организовать вечер с аукционом и лотереей. В вашу честь», напомнил шофер.
«Скажите им, что я приду. Сейчас я хочу остаться на улице».
«Как скажете, мадам», сказал шофёр, откланялся и сел в автобус. Он поехал в гостиницу.
С громыхающей колымагой господина Кнотека он столкнулся прямо на пересечении улиц в Струхаржовских Каменичках. Чудом они благополучно разъехались.
Господин Кнотек выехал сразу за автобусом с детьми и Майдой. Сперва казалось, что он за ним следит. Однако, как только кашляющий драндулет выехал на горный серпантин, он свернул на перекрестке у избы Гникович – прямиком к Космолому Файка. Оставил стоять свое чудо техники поодаль, так как не отважился ехать на нем дальше, по раздолбанной дороге, натянул себе на глаза кепку и пошел.
На нем был все тот же официальный черный костюм, однако, за время дороги у него появилась клетчатая кепка, из-за которой он казался подозрительным вдвойне.
На пути в Космолом как всегда была протянута уже известная проволока. Она тянулась к забору и к сигнализации. Пан Кнотек, однако, приближался осторожно. До проволоки оставался один-единственный шаг, вот-вот он должен был споткнуться и растянуться на земле, но в последний момент, он, однако, остановился, нагнулся, достал лупу из кармана и тщательно осмотрел протянутую проволоку, измерил его складным метром и что-то долго себе записывал. Потом он переступил проволоку и очутился в Космоломе. Его походка, сгорбленная спина, ножки полусогнутые в коленях, голова наклонена вперед – все говорило о том, что он ждет нападения откуда-нибудь.
Он спрятался за большим камнем. Отсюда мало - помалу, подобно тому, как кинокамера снимает местность, он просмотрел окрестность метр за метром, от горизонта до кончика своих ботинок.
Затем шаг за шагом он стал приближаться к дому. Сначала остановился у окна. Заглянул внутрь. Другая остановка у дверей. Снова заглянул внутрь. Долго шарил глазам по комнатам дома, прежде чем решиться войти. Внутри он был добрых пять минут. Во дворе он присел на каменную ступеньку и еще десять минут делал записи.
Он не мог пока увидеть ракету, так как ее можно было обозреть, находясь внизу карьера. То есть она так и стояла по-прежнему на стартовой площадке. Однако, он двинулся дальше, имея в запасе видно какой-то четкий план, в котором каждый шаг имел свое значение. Ракета пришлась на финальную часть его серии обследований.
Прежде чем подойти поближе, он сначала встал в десяти метрах от нее. Нарисовал ее себе в блокнот. Потом нарисовал ее еще раз с другой стороны и вдвое меньше. Наконец он встал перед ее острием и нарисовал вид в анфас. В первый раз с момента, как он зашел в карьер, он захлопнул блокнот и положил его в карман. С явным почтением к конструкторской отделке, он кружил вокруг космического корабля, который во многом походил на его развороченный автомобиль времен наших прадедушек.
На четвереньках он прополз вокруг большой трубы, осторожно перелез через рельсовое полотно, ощупал четырехколесное шасси, и, в конечном счете, по пояс забрался внутрь трубы. Его визит в карьер мог бы остаться совершенно не замеченным. Однако вдруг, зашелестел кустарник, треснула ветка, потом появился с трудом определимый звук, похожий то ли на плач младенца, то ли на завывание яростного хищника. Пан Кнотек тут же скрылся за ближайшей глыбой. Чувствовалось, что совесть у него нечиста. Вновь раздался шум кустарника. Пан Кнотек высунулся из-за глыбы и попытался проникнуть взглядом в заросли. В эту время массивной рыжей стрелой на дорожку, на которой стояла ракета МРКЕ, вылетела Воженилекова Сусанна, резко затормозила и попятилась задом, недоверчиво глядя на незнакомого мужчину в черном костюме, потом повернулась к нему спиной и занялась своим кошачьим туалетом.
Пан Кнотек облизал пересохшие губы. Он заметно расслабился, и сидя на корточках, попытался подружиться с кошкой.:
«На, кис-кис, на... !»
Сусанна была осторожной кошкой. Она недоверчиво посмотрела на сомнительного вида иностранца с уловками. Поэтому она стала кружить вокруг пана Кнотека, и совершив внушительный круг, убедилась, что в руке у него нет ни то, что сочной мыши, или вкусно пахнущей копченой селедки, но даже кусочка шпика, а значит, его щедрость была показная, так что она убежала к дому, легла под лестницу, сказав про себя: бывают же такие мошенники, и разочарованная жизнью, смежила очи. Она же не была собакой, чтобы следить за неприятным мужиком, обхаживающим ракету МРКЕ.
Пан Кнотек, очевидно, уже выяснил для себя, что хотел. Он отправился обратно. Гордо протер кончики налакированных ботинок о протянутую проволоку, затем развернулся к чихающей «Праговке», и видно довольный результатами своего расследования, уехал в облаке дыма, пыли и громких залпов непослушной выхлопной трубы.
Майда сидела посреди поляны и вещала. На плечах выступили маленькие бугорки, ее глаза блестели, однако, оставались неподвижными. При подъеме на гору раздалось рычание, грохот мотора, скрип тормозов и барабанный бой оторванных крыльев автомобиля. Прошло еще добрых десять минут, прежде чем в поле зрении появился пан Кнотек за рулем своего старинного автомобиля. Он остановился на лесной дороге, немного поколдовал над затихшей машиной, казалось, будто он привязывает кобылу к дереву.
Неслышный шагом он направился на луг к Майде. Вокруг не было ни души. Тишина, лишь шелест листочков на ветру. Майда находилась все с том же положении. А ведь должна была его услышать. Кнотеку казалось, что он ступает очень осторожно. Солнце жгло ему спину, на шаг вперед вырывалась его обезображенная тень.
Майда, тем не менее, проигнорировала и тень и ее владельца. Она смотрела на куст тимьяна. Он рос в шаге от нее. Между тем, пан Кнотек приближался к пню, на котором она сидела. Причем он широко вытянул руки вперед, будто готовился наброситься на фигурку и сжать, как клещами, ее в своих руках.
Ещё десять метров. Вот муравейник. Пан Кнотек старательно его обходит. Ещё пара шагов. Пан Кнотек идёт еще более осторожно, нежели ранее, глаза сосредоточены на девушке на пне. Два шага. Шаг. Последний подъем ноги...
«Здравствуй, пан Кнотек!» произнесла Майда, даже не оторвавшись от тимьяна. Он замер. Остановился. Не решался двинуться дальше. Как она могла его увидеть? Он же крался сзади. Как она его услышала? Он шел босиком по траве, как по бархату. И если бы даже он был и услышан, но как она могла знать, что это он, если он так тщательно скрывался. Никто же не знал его имени.
«Откуда ты меня знаешь?», - спросил пан Кнотек и снял с головы клетчатую кепку.
То была странная картина. Дорога посреди леса. Вокруг высокие ели, трава по пояс, жаркое обеденное солнце. На пеньке сидит девушка в неподражаемом платье, благодаря усилиям портных, потрудившимся над ним. Напоминало ночную рубаху. Возле нее стоит пожилой мужчина с усиками, в чёрном костюме, который больше бы пристал банкетному залу, нежели лесной поляне. В руках зажата клетчатая кепка - такие надевали велосипедисты в прошлом веке. Стоит смущенный, как ученик, не подготовивший домашнее задание, на лице полное изумление человека, столкнувшегося с чем-то необъяснимым. Поодаль возле двух лиственниц и белой берёзы отдыхает старый автомобиль, и кажется, будто он на них облокотился.
«Откуда вас знаю?»,- повторила Майда вопрос. «Может быть ниоткуда», - сказала она таинственно.
«Знаете ведь, как меня зовут!»
«В этом нет ничего особенного. Я знаю также имена всех житель Эмпайр Стейт Билдинг* в Нью-Йорке».
«Так это, небось, около ста этажей!»,- воскликнул господин Кнотек.
«Восемьдесят шесть. Знаете, сколько это имён»?
«Ты всех прямо по именам можешь назвать?»
«Конечно, по именам».
У пан Кнотека возникла одна идея. Но сейчас он был так удивлен, что не мог начать. А Майда поражала его одной фразой за другой. Она сказала то, что не знал никто, будто читала мысли:
«Я знаю, почему Вы сюда пришли».
«Но это невозможно!» пришел в ужас пан Кнотек.
Всю дорогу он тщательно готовил нападение. Он был убеждён, что застанет Майду врасплох, уличит, вынудит к признанию. Вместо этого, он был сам донельзя ошарашен, и это был главный козырь малышки из другого мира.
«Вы думаете, что Вы что-то обнаружили. Нечто большое», - сказала она на плохом чешском.
«Я в этом уверен», откликнулся господин Кнотек с самоуверенным видом. «Факты есть факты, их никто не может отрицать».
«Вы хотите написать обо мне, поэтому разведываете».
«Вы всё знаете...!» сказал господин Кнотек, пораженный будто ударом в поддых. «Пишите, но только правду».
«Так я этого и добиваюсь..», начал пан Кнотек. Он подбирал слова. «Как вы думаете, почему я этим занимаюсь...? Я ведь ничего иного и не желаю...!»
«Выследить, разузнать, вынюхать, вызнать, выкопать и в конечном итоге всё открыть. Не так уж это полезно всем все знать. Иногда лучше, когда чего-то не знаешь, чем её знать».
«И все же я должен раскрыть тайну!»
«Какую тайну»?
«Загадку космического корабля», надменно изрек пан Кнотек.
«Это не загадка. Для космического корабля такого класса нет ничего необычного. Всё имеет чёткое объяснение. Всё работает автоматически. Всё предусмотрено. Ни о какой случайности нет и речи, потому что случайность произойти не может».
«Почему же тогда так случилось, что ты попала на территорию нашей страны»?
«Я говорю то, что хочу, а не что хотят другие. В этом заключается разница между нашей планета и вашей. Не обязательно отвечать на каждый вопрос».
«Поэтому у каждого возникают подозрения, что вы что-то утаиваете…. что у вас есть свои соображения, чтобы не открывать правду... Это же в высшей мере подозрительно, что у Вас нет космического корабля! А я знаю то, что никто не знает. Никому не удалось обнаружить то, что мне. Я знаю о вас почти все!»
Майда не могла позволить себе смеяться. Иначе она должна была ответить неприличным хохотом. Естественно, он не знал всё. Он лишь хвастался. Но что она о нем думала, если думала вообще, этого никто не знал.
«Я Вам расскажу, какие выводы я сделал. Я уличу Вас в течение нескольких минут».
«Меня не в чем уличить», - сказала Майда» Это просто нереально. Некоторые вещи приходится принимать такими, какие они есть.
«Астрономическая обсерватория и радиолокационная станция уловила сигналы полета незнакомого космического корабля», - начал господин Кнотек, его лицо горело от возбуждения. «Приблизительно в тот же самый момент была также зафиксирована необыкновенная заря, а именно над северо-восточным склоном Чабовского холма. Все были уверены, что эти два явление были взаимосвязаны. Не осталось без комментария и местное радиовещание, которое утверждает, что речь шла о полярном сиянии, но эта точка зрения не сыграла особой роли. И там и там знали, что это не полярное сияние. А дальше… Наблюдения наших обсерваторий проводятся на приемлемом техническом уровне, аппаратура должна снимать наблюдения аккуратно, в целях чего были проведены дополнительные проверки на предмет их точности. Речь идет о том, что в показаниях службы радиолокационных станций и астрономической обсерватории были зафиксированы расхождения во времени. Почти шесть минут. Как это объяснить? Аппаратура работала четко, заря наблюдалась спустя шесть минут, после того, как была получена информация о пролетающем космическом корабле. Поэтому эти явления нельзя объединить в одно. Речь идет о двух разных случаях. Имея под рукой эти факты, я собственноручно занялся поисками. Известно мне и то, что космический корабль, на котором Вы прилетели, так и не был нигде обнаружен. На наш поисковый отдел стоит полагаться, они прочесали метр за метром».
«Вы проделали большую работу»,- резюмировала Майда. «Мне не верится!»
Пан Кнотек был озадачен. Как бы заставить все рассказать существо, которое так по-дружески настроено к тебе? Как убедить ее в том, что розыском корабля, на котором она прилетела, занимаются не из недоверия. Как можно сказать пришелице, которую уважаешь и одновременно, тайком разведываешь у нее за спиной, что у него нет никаких вражеских замыслов.
«В интересах науки», заявил пан Кнотек. «В интересах познания. Мы изучаем этот случай. Мы должны накапливать опыт. Мы должны получить точную информацию. Мы хотим знать, что есть что».
«Это Ваши проблемы. У меня своя система, у Вас - своя», сказала Майда, и это прозвучало, как лозунг.
«Я сказал себе, что если техника ничего не обнаружила, то этому есть свое объяснение. Космический корабль не обнаружен, ничего нет. Когда между наблюдением радиолокатора и обнаружением яркого света зарева прошло минут, потом радиолокатор мог уловить космический корабль, который опустился и вскоре приземлился, затем произошли сбои в радиовещании, и заря, зафиксированная через шесть минут могла происходить от его старта с Земли обратно. Последующие возмущения произошли из-за силы разгона по мере увеличения скорости света и звука».
Он торжествовал. Взглянул на Майду. Она безучастно сидела на пне, даже не взволнованная и не изумленная, ни капли возмущения, она казалась просто совершенно равнодушной. Возможно, она слушала пана Кнотека, и обдумывала его неоспоримые свидетельства. Почему она ничего не скажет? Почему не спорит или по крайней мере не объяснится? Почему на нее не производят впечатления такие удивительные открытия?
Для нее это, конечно, не было неожиданностью. Она знали это. Пану Кнотеку, жителю этой планеты, более того, мужчине, привычному работать с гипотезами, его догадка казалась потрясающей. Многие годы он что-то придумывает, комбинирует и вот становится свидетелем истории, достойной показа в фильме. Он мог все подтвердить. Он раскрыл тайну и поэтому был так высокомерен. Что было не под силу технике, на то он дошел путем точных логических умозаключений.
«Так что в отличие остальных я начал разыскивать место, откуда стартовала ваша космическая ракетка. Я знал, что могу ее саму мне не найти, потому что ракета давно улетела, однако я был убежден, что мне удастся обнаружить следы. Не может же быть такого, что запуск ракеты пройдет бесследно. Неподалеку отсюда я нашел место, откуда ваши улетели. И вот доказательство!»
Пан Кнотек полез в нагрудный карман, достал пухлый белый конверт и жестом, каким на суде обвиняемому предъявляют неоспоримое доказательство его вины, вручил Майде металлический объект.
Это был маленький сосуд, рюмка из алюминиевой жести, на верхнем краю окаймовочка в виде венка, вся в дырочках толщиной, наверное, один миллиметр. Она была закопченная, будто лежала в огне. Имела двойное дно. Пан Кнотек положить объект на ладонь, держа его перед глазами Майды, и ждал, как она себя поведет. Был убеждён, что она должна во всем признаться.
«Это горелка от туристской разборной электроплитки из алюминиевой жести толщиной тридцать миллиметров, в нее наливают спирт, тот поджигается и образуется факел огня, на котором можно готовить. Стандартная электроплитка продается в магазинах в отделе спорттоваров и в магазинах предметов «1000 мелочей». Здесь останавливались туристы и забыли горелку».
Пан Кнотек выронил рюмку. Он стоял, руки все еще выставлены вперёд, смотря на Майду и не видя ее. Некоторое время у него перед глазами стояла мгла, густая как дым от выхлопной трубы его автомобиля.
«Это лежало на месте, откуда улетели», сказала Майда, словно речь шла о ерунде.
Пан Кнотек сразу же прозрел. Не верилось, что она говорила серьезно. Он мог бы поклясться, что она его сейчас разыгрывает.
«Кто, ваши»? спросил он.
«Кто-то другой! » ответила Майда.
«Значит, Вы признаете, что они Вас сюда доставили и полетели обратно»?
«Это не тайна».
«Кто это был?»
«Феликс», - ответила она.
«Почему же Вас не подождали, почему улетели»?
«Феликс делает, то, что ему нужно».
«Вы можете мне сообщить, когда за Вами вернутся обратно»?
«Никто не может сказать, того, что не знает», ответила Майда, встала с пня, подняла горелку от электроплитки и галантно вручила ее пану Кнотеку.
«Может её будут искать. Запасные части не продаются».
После чего она развернулась и оставила пана Кнотека, который беспомощно смотрел ей вслед. Трава почти полностью скрывала ее, доставала ей по самое плечо. Майда спустилась с кургана, а пан Кнотек смотрел лишь на проложенную борозду в траве, оставшуюся после нее. Когда он осознал, что ему только что пришлось пережить, он примостился на том же пне, где только что восседало существо из другого мира и стал смотреть на куст тимьяна, так же безучастно, как и она несколько минут назад.
*Эмпайр Стэйт Билдинг – небоскреб, символ Нью-Йорка, высотой 448 м.