Телефонистка переводила все звонки, связанные с Майдой, в канцелярию директора Клейнхампля. Вначале он решительно поднимал трубку, почтительно отвечал, с энтузиазмом давал сведения о высокопоставленной гостье, что называется, был рад оказать услугу. Но на второй час он начал раздражаться, ему надоели одни и те же повторяющиеся вопросы, и директор стал бросать трубку.
В одиннадцать по бокам от него появились две девушки, которые то читали журналы с картинками, то отвечали на телефонные звонки. Однако в одиннадцать тридцать явились первые посетители. Раньше всех подтянулись местные горожане, потом парочка любопытных из соседнего поселка. И тогда директор Клейнхампль пришел к выводу, что Майде с другой планеты нужен секретарь, который бы заботился об её делах и нуждах. Он позвал пана Криспина.
Тем временем в приёмной шли бурные дебаты. Дед Матяш твердил пану Криспину, что не верит в венерианок, никто в мире его не переубедит! Это обман и хватит об этом говорить.
«Разрешите доложить!» - воскликнул доктор Шрамек, который вошел в этот момент. -«Вообще-то я должен был утром идти к пациентке, но примчался сюда, чтобы кое-что вам рассказать!».
Они были давно знакомы, и им не нужно было притворяться друг пред другом. Дед Матяш и доктор Шрамек были ровесники, а пан Криспин еще мальчиком бегал к доктору то с порезанной ногой, то с обожженным пальцем или больным животом.
«Я пошел вчера туда вечером - посмотреть. И видел, как она танцевала. Со мной была бабушка Чуткова. И знаете, что она сказала, когда увидела эту девочку? Ни за что не угадаете! Что она украла из сундука её свадебное платье. По-моему, это бродяжка. Обычная бродяжка!»
Пан Криспин усмехнулся. И произнес фразу, которая привела стариков в замешательство:
- А вы видали когда-нибудь бродяжку, которая умеет летать?
Они посмотрели на него с недоумением. Только немного спустя доктор Шрамек решился спросить:
- Она умеет летать?..
- Да, вот так!
- Сама по себе?
- Я только что сам видел в кабинете директора.
- И Вы там были?
- Летала рядом со мной… была ближе ко мне, чем вы сейчас!»
- Поэтому она так быстро исчезла. Наверное, когда мы зашли внутрь, она.. - задумчиво начал доктор Шрамек. – Сначала, когда мы заглянули в окно с пани Чутковой, я увидел, как она танцует. Просто так, сама с собой. Потом мы решили прямо её спросить, но только лишь прошли от окна к двери, как она.. фьють!»
«Так! » - воскликнул дед Матяш. – Фьють так фьють! Но скажите мне, зачем она вообще сюда прилетела?!»
«Зачем сюда прилетела!» - защищал Майду пан Криспин. – А зачем наши учёные пытаются кого-нибудь отправить на Луну?»
- Чтобы увидеть, кто там живет!
- То есть иную форму жизни, - сказал доктор Шрамек.
- Ну, так и мы для нее – другие! И ей тоже интересно. Зачем же на нее ополчаться?
- Хорошо, - примирительно сказал доктор Шрамек, - но скажи: нужно быть сумасшедшим, чтобы отправить в космос такую маленькую девочку? Разве мы послали бы на Луну школьницу? Разве мы бы до такого додумались?
Господин Криспин не знал, что ответить. Доктор Шрамек говорил правду. Разве можно представить, что обитатели другой планеты отправили в космос девочку, которая еще даже в школу не ходит?
- И вы можете сказать, каким образом она прилетела? - добавил дед Матяш.
- Очевидно, на ракете, - ответил пан Криспин.
- Ну и где эта её ракета? – пошёл ва-банк доктор Шрамек.
Пан Криспин растерялся. Об этом он до сих пор не подумал. Летающая тарелка? Ракета? Межзвёздный корабль? Возможно, неизвестное антигравитационное устройство! Что бы это ни было, оно где-то должно стоять. Заря, какую все видели, светилась где-то вверху в горах. Может быть, её ракета осталась на вершине горы?
- Что же это, в конце концов? - иронизировал доктор Шрамек.
- Ну, а её ноги? И все остальное? - не сдавался пан Криспин.
- Ноги!- пренебрежительно сказал дед Матяш. – Я знал одного инвалида из Жижкова, у него с войны так было. Отморозил где-то. Так он тоже носил особые башмаки, сделанные из специального материала.
- Пан Криспин, зайдите к пану директору! Повторяю, пан Криспин – к пану директору! – заговорил громкоговоритель.
Директор Клейнхампль не имел привычки совещаться о делах со своими вахтёрами. Однако пан Криспин был первым, кто привел Майду в гостиницу, поэтому он доверился ему в сложной ситуации.
- У меня просто нет времени! - заявил он, словно ожидая, что пан Криспин тут же избавит его от этой общественной нагрузки. – Надо подыскать кого-нибудь, кто бы всем этим занялся.
- Надо спросить у неё, - предложил пан Криспин.
- Думаете, так прямо у нее и спросить?»
- Лучше, чтобы она сама сказала!
Пан Криспин пошел спросить Майду, кого бы она взяла себе в секретари. Но она не знала, что это означает. И пан Криспин ей объяснил.
« Кароль!» – без колебаний заявила она.
Так Карел Чутка стал секретарем.
Номер «212» был просторной комнатой без ванной и представительских апартаментов. Маленькая прихожая с вешалкой, два стенных шкафа, в углу - умывальник и корзина для мусора. Стеклянная дверь вела в комнату, где диван-кровать, столик, два кресла и полка почти полностью занимали все пространство.
Майда, не шевелясь, стояла между креслом и столиком. С первого взгляда могло показаться, что она спит стоя. Он подошел к ней и объяснил ситуацию, и она промолвила: «Секретарь!» Она так это сказала, что Кароль Чутка захохотал.
- Пан Криспин сказал мне, что я должен принимать посетителей, отвечать на звонки, читать телеграммы, оформлять письма, везде с тобой ходить и заботиться о тебе, поняла? Потому что теперь тебе придется постоянно встречаться с разными людьми, которые понаедут со всего света, чтобы взглянуть на тебя. Может, из них кто-то уже звонит по телефону.
- Не хочу ни с кем разговаривать!- сказала она.
- Но ты ведь прибыла с визитом!
- Ну и что!
- Но пан Криспин сказал, когда я шел к тебе, что я теперь твой секретарь.
- Пускай! Ты - секретарь, но я не должна ни с кем разговаривать. Я ничего не должна. Не сравнивай меня с людьми. Я делаю только то, что хочу. Лишь люди бывают должны.
- Но ведь это первый визит в наш мир с другой планеты! И все, конечно, хочется знать!...
- Нет, не первый. Наши были здесь уже дважды.
- На нашей Земле? Майда, ты шутишь!
- Не знаю, что такое шутка.
- Ну это значит: потеха, проделка..! К нам никогда не прилетали из других миров! Иначе нам бы в школе рассказывали.
- Дважды.
« Maйда, никто об этом не знает, даже учитель... ! »
« Наверное, они никому не показывались.»
« Вы себя можете показывать или не показывать? »
« Зависит от оборудования.
« Ты удивительная девочка, Майда! – заявил землянин.
« Не называй меня девочка.»
« Кто же ты, если не девочка? »
« Такого слова в вашем языке нет.»
« И ты не Майда? »
« Майда – это ваше имя. Всё по-другому. Ты человек, я...»
« Да почему же ты не человек? »
« Ну, как ты можешь так думать! Я прилетела с Гуруна.»
Это было слишком даже для бывалого Кароля Чутки. Быть секретарем у такого существа... ! И ко всему ему казалось, что Майда чем дальше, тем всё больше выглядит как взрослая: и так говорит, и столько знает, и себя так держит. А он и понятия не имел, что должны делать секретари. Он вообще думал, что это те, кто хранит секреты. Ну, или только что-то безобразное и неприятное. Делают всё секретно, никому ничего не рассказывают – секретари!
Что-то зазвенело в окне. Майда обернулась. Кароль Чутка выглянул в окно.
Внизу Дедич Прохазка прятал в карман рогатку. Рядом стояли остальные. Они махали ему руками и делали знаки, которые Кароль Чутка не мог разобрать. Потом Лойза Воженилек достал карандаш, Томаш Яначек дал ему листок бумаги, и он долго писал что-то на коленке. Остальные, наклонившись, внимательно следили за тем, что он пишет.
Письмо было готово. Дедич Прохазка огляделся в поисках подходящего камня. Нашел, завернул его в письмо. Вынул рогатку и тщательно прицелился. Стрелял из рогатки он отлично. Письмо пролетело в открытое окно и упало прямёхонько на диван - кровать.
Секретарь Кароль Чутка приступил к своим обязанностям. Первым делом он прочитал вслух письмо:
«Maйда, что нам делать, мы не можем попасть внутрь? Мы хотим с тобой посоветоваться, но взрослые нас не пускают. Тогда мы пошли. Это грустно, а с тобой было весело. Твой Воженилек Алойза и все остальные.
- Что посоветуешь, секретарь? - спросила Майда.
- Даже не знаю, - сказал он.
- Позовем всех сюда! – сказала она решительно.
- Детей в гостиницу не пустят!
- Но ты сказал, что я - гостья, и ко мне будут рваться посетители. Скажу, и их пустят.
Кароль Чутка выглянул из окна и крикнул:
- Ребята, подождите немного внизу, я приду за вами. Майда приглашает в гости.
Кароль направился к двери, желая немедленно позвать ребят. Но открыв дверь, он увидел вытянутое лицо учитель Коничка и толпу детей. Минуту они с удивлением взирали друг на друга. Учитель Коничек преподавал в классе Лойзы, но его знали все.
- Ты тоже здесь живёшь? – взволнованно спросил учитель. – Швейцар направил нас сюда, она живет где-то здесь... Ты безусловно знаешь... !
- А в чём дело? - деловито спросил Кароль Чутка.
- Швейцар сказал, что мы должны записаться на приём у секретаря, - торопливо сказал учитель.
- Секретарь это я. Меня зовут Кароль Чутка.
- Да я же тебя знаю, мальчик. Ты приехал сюда на каникулы... ! Дорогой мой, как же ты можешь быть секретарем? Ты же ребенок! » - забормотал он растерянно.
- У меня мало времени! Что вы, вообще-то, хотите?! – допытывался у учителя Коничка Кароль Чутка.
В голове у него мелькнуло, что таких возможностей, как у него, наверное, не было ещё ни у одного мальчика на свете, и что сейчас он полновластный всемирный представитель, которого на руках носить нужно. И, несомненно, в любой стране мальчики, которые стали бы такими важными секретарями, помурыжили бы какого-то там пана Коничека в коридоре, потому что – кто этот учитель? – да против секретаря просто никто!
- Мы, мальчик, собираемся спеть, - сказал учитель.
- Называйте меня секретарём, - сурово одернул его Кароль Чутка.
- Секретарь, - послушно повторил учитель. – Ребята нашей школы пришли просить её взять над ними шефство. Так, где у нас цветы? - повернулся он к толпе взволнованных детей. - Ваничек! … Обратите внимание, пан секретарь – мы принесли цветы. Вот они! »
- У нас их уже полно! – соврал Карел и пожалел, что здесь нет остальных.
- Мы пришли спеть, уважаемый секретарь. Поприветствовать гостью на нашей планете.
- Поймите – программа есть программа. Ну, как расписание уроков. Нужно ждать звонка.
- Здесь тоже есть звонок? - растерялся учитель.
- Ну, почти. Это образно. А что до одноклассников..., - сказал Кароль, давясь от смеха, потому что в это время за спиной учителя мальчишки кривлялись как на футболе, строили рожи, делали из пальцев над головой ослиные уши, в общем, вовсю потешались над их разговором и были готовы аплодировать Каролю.
- Я попытаюсь. Посмотрю, что можно для вас сделать.
- Ты золото, мальчик дорогой!
- Попрошу не обращаться ко мне так вульгарно, - сказал Кароль. Он понятия не имел, что значит вульгарно, но считал, что должен говорить высокопарно, как положено секретарю.
- Товарищ секретарь! - поправился учитель и Кароль продолжил свою отповедь:
- Вы должны подождать. Ничего не обещаю, но если что и получится, то время будет только на то, чтобы сказать пару слов и вручить цветы. Естественно, нужно подождать, когда она подаст вам руку.
- А вдруг не подаст?
- Подаст, почему бы не подать! - заверил Чутка и скрылся за дверью, где, наконец, смог дать волю смеху.
Ученики в коридоре отеля переминались с ноги на ногу. У учителя Коничка уши от волнения пылали, так что это даже бросалось в глаза
- Зачем ты так с ним говорил? - спросила Майда.
- Чтобы не воображал, что он учитель! - воскликнул Кароль.
- Это у вас обычаи такие?
- Я же тебе говорю – он учитель! Лойзов. И раз есть возможность, нужно немножко отомстить за Лойзу. Ты так удивляешься, будто у вас двоек никогда не ставят.
- Автоматическое обучение, - ответила она безучастно.
- Это как – автоматы вместо учителей что ли?
- Ты думаешь, что можно учиться лишь с учителем? Зачем же тогда техника?
- Раньше ты говорила о консервах.
- Не об обучающих консервах. Это старомодная консерва, несовременная. Её долго консервировать и долго вскрывать, и как каждая консерва имеет какой-то привкус. Не совсем свежий. Грампластинки. Консерва. Лента магнитофонная. Консерва. Телевизионная система «Ампекс». Тоже консерва.
- Неужели это правда!
- Вы консервируете итоги. Мы напрямую знания. Все, без разбора. Наши, чужие, с других планет. Ваши. Исторические. Современные. Математика. Плетенье корзин. Ловля рыбы. Рецепты пирогов.
- Хорошо, но как ученики учат сами себя? Не может же один учиться у другого? »
- Нам достаточно их сознания. Что касается остального… Когда ты шагаешь по улице, ты же не думаешь постоянно о том, что должен делать шаги?
- Вовсе нет, - согласился он.
- Наша система - то же самое.
Кароль был в смятении и, возможно, поэтому тут же открыл дверь номера двести двенадцать, кивнул изумлённому учителю Коничку и сказал:
- Итак, начинаем, пан учитель. Давайте, пусть поют!
В Майдин номер ввалилась толпа школьников.
Чутка ничего не запомнил из приветственного обращения учителя Коничка. Он был совершенно потрясен тем, что услышал за минуту до этого и чего не сумел понять. В придачу комнату огласило громкое пение десятков детских голосов.
Каждый старался, что есть сил и в итоге получился какой-то нечеловеческий рёв. Комната была слишком маленькой для такого хора. Те, кто не попал внутрь, пели в коридоре. И поскольку не могли видеть своего учителя, отставали на один-два такта. Они обнаружили интересное явление: песня звенела в коридоре, как в туннеле, и каждый смело по своему усмотрению и темпераменту добавлял к мелодии песни длинные, гулкие ноты, что было, в общем, забавно, но на уши действовало ужасающе.
Малерда, стоявший с кучкой остальных, сначала прислушивался. А потом начал бессовестно браниться. Слушать это пение было невозможно.
Учитель Коничек ещё долго взирал на Майду после того, как дети допели.
Тут Кароль очнулся от своих мечтаний, толкнул учителя локтем и шепнул ему:
- Поклонитесь!
Поднялась суматоха. Майда не протянула руку Коничку, а Ванечек вручил цветы не делегатке с другой планеты, а Каролю Чутке. А вместо заранее заученного торжественного приветствия просто спросил:
- Надо?
- Ага! - сказал Кароль Чутка.
- Так возьми!
Учитель ещё какое-то время мешкал, а потом скомандовал отступать. Дисциплинированные ученики пустились наутёк вниз по лестнице. То тут, то там махала на прощание детская ручка, или чье-то раскрасневшееся личико оборачивалось, чтобы посмотреть напоследок...
Но Кароль Чутка уже закрыл дверь, и за нею остались все секреты. Лишь Франта Малек, один из неуспевающих в шестом «Б», спросил потихоньку своего соседа:
- Тебе не показалось, Пепо, что это было чучело?
Учитель Коничек сурово взглянул на ученика, и Франтик понял, что не стоило спрашивать.
Кароль Чутка стоял у закрытых дверей и его охватывал ужас. Он понимал, что ему придется вновь и вновь открывать двери, встречать вереницу улыбающихся взрослых с торжественными приветствиями в руках. И на минуту он позавидовал учителю Коничку с малышами, которые уже вышли на солнышко в своем привычном мире, где никто ничего не знает о консервах с математикой, и о девочках, умеющих летать, которых ему нужно охранять.
И видимо подумав об этом, он вспомнил о ребятах. Они же ждут возле гостиницы! Как хорошо, что они есть: с ними ты уже не один на один с проблемами.